Постукалочка

Как идти на пруд, по левую руку жил Уварыч с женой Машей. Семья крайне нелюдимая, почти ни с кем не общались. Жена низенькая, сгорбленная, в платке, и нам, 12-летним пацанам, казалась в ту пору похожей на бабу-ягу. Правда, тихая и безобидная, – по-видимому, мужа боялась. Детей у них не было.

Самого Уварыча мы считали колдуном. Неожиданно появлялся, где не ждали. Всё рассуждали, кому он свою силу передаст и какой дурак добровольно её примет, а не передаст – «жариться ему на том свете на сковородке».

Мы с друзьями его не любили. Поговаривали, что как-то, чтобы отпугнуть грачей от картошки, он поймал грачонка и повесил его за лапу на высокой палке над огородом. Многие шли на пруд и возмущались, но никто не смел подойти и снять, – боялись. И, вспоминая об Уварыче, мы всегда думали, что вот выскочит дед без повода и огреет палкой, наведёт порчу или, того хуже, пальнёт из ружья без предупреждения.

Как-то раз, чтобы позлить его, вечером с наступлением сумерек мы сделали ему в окно «постукалочку»: булавкой приладили к раме нитку с привязанной гайкой, а второй конец нитки протянули через дорогу и легли там у кустов в канаве. Думали, стукнем в окно, он выйдет, посмотрит – никого нет – и уйдёт, а мы опять – стук да стук!

Как же мы ошиблись! Он не ушёл в дом, а с первого же раза допетрил, в чём дело. Достал откуда-то длинную палку, взялся за нитку и по ней, как паук, стал прямо-таки надвигаться на нас в сумерках с явным намерением вытянуть этой палкой кому-то по спине. Мы не стали ждать и бросились бежать через кусты, крапиву и сучья.

После этого случая желания шутить с Уварычем у нас больше не возникало.