Новогодний сюрприз
Один раз зимой, лет в девятнадцать, я решил съездить в Свечи под Новый год. Тем самым сделать для деда с бабушкой сюрприз, привезти к празднику белый хлеб, печенье, конфеты, сыр и сосиски – дефицитный для селян товар. Забыв детские годы, живя в Москве, не представляя, что такое зима в глубинке, в 25-градусный мороз поехал в ботинках и тонком пальто.
В автобусе, метро и поезде всё было нормально.
Как обычно, электропоезда ходили только до Каширы, а там цепляли паровоз, который и привозил в Михайлов. Паровозы мне казались огромными. Когда стоял на перроне, а он проезжал мимо, меня охватывал какой-то невольный ужас: огромные полированные и прокрытые маслом болванки, совершая поступательные движения, крутили полутораметровые колёса. Шипя, из каких-то отверстий вверху и внизу вырывались белые струи пара, а из трубы валил чёрный дым. Как будто чувствуя, что я его боюсь, паровоз, проезжая мимо, издавал короткий гудок, а затем резкий, бьющий по ушам свисток.
Так всё было и в этот раз.
Поезд пришёл в Михайлов в шесть утра. Первого автобуса до Спартака можно было ждать только к восьми. Зашёл на станцию, посмотрел в окно на заснеженную привокзальную площадь, и мне стало не по себе.
Что же, не поворачивать назад? Доехал до края Стрельцов, вышел и пошёл к Маковскому лесу, а дальше идти в ботинках стало невозможно: дорога была полностью заметена и состояла из снежных холмов. Взобравшись вверх по брустверу такого холма с тяжёлым багажом, тут же провалился по пояс, выкарабкался, а через пару шагов всё повторилось. Снег попадал в ботинки и таял, отчего носки скоро стали мокрыми. Передвижение затруднял встречный ветер, который дул со стороны поля, поднимая пургу, и вся эта масса льдинок летела в глаза, не позволяя смотреть вперёд. Заправленные в ботинки брюки выскальзывали, и голые ноги чиркали об острую кромку льда.
Полчаса ходьбы превратились в полтора. Я шёл, не обращая внимания ни на мороз, ни на боль. Это была моя родина, я возвращался в очередной раз, хоть и ненадолго, в своё безмятежное детство.
Село я не узнал: всё оно утопало в снегу. По обеим сторонам дороги ветер надул целые холмы причудливой формы, да и сама дорога была похожа на дюны.
Забор около нашего дома и открытое поле со стороны огорода создавали своеобразную ловушку для снега: в этом месте всегда наметало высоченный, почти на уровне крыши сарая сугроб, на него часто забегали зайцы и обгрызали верхушки фруктовых деревьев. На солнце снег немного подтаивал, создавая плотную корку. Обычно тут мы играли с сестрой: брали лопаты и, врываясь в снег, делали глубокий проход, потом его расширяли, прорезали в снегу окошки. Получалась снежная изба. Приходили соседские ребята и помогали нам углублять проход и расширять помещение. Кончалась игра по-разному, но чаще всего тем, что кто-то забирался наверх и проваливался, засыпаясь снегом. На наши крики прибегали напуганные родители, отрывали провалившегося и разгоняли нас по домам.
В этот раз дом деда с бабушкой тоже был весь в снегу. Окна выходили ниже уровня снега и были отрыты. Расчищенным стоял и небольшой проход – туннель к дверям.
Увидев меня в ботинках, в тонком пальто и с большим чемоданом, бабушке стало плохо. Начали с дедом бегать вокруг меня и причитать. Потом поставили на керосинку сковороду, зашипели пластинки сала и колбаска, залитая свежими яйцами. На столе появилась самодельная вишнёвая настойка и настоящий русский хлеб.
Все проблемы дороги остались позади.
