С середины XIX по начало XX вв. издавались «Памятные книжки Рязанской губернии» – ежегодники справочной информации, выпускавшиеся местными официальными лицами и органами внутренних дел.
Как было показано выше, согласно Уставной грамоте помещика П. П. Таптыкова переселение крестьян на новое место – в будущую деревню Новые Свечи – планировалось начать с 1868 года. Поэтому в Памятной книжке на 1868 год село
Свечи показано ещё со всеми его жителями, в состоянии, непосредственно предшествовавшем выселению крестьян. Вероятно, это последний источник статистической информации о Свечах периода максимальной численности их жителей.
Исходя из Памятной книжки, в Свечах насчитывался 41 двор и 298 жителей – 147 мужчин и 151 женщина, – отмечена «деревянная православная церковь» и, что интересно, «ветряная мельница о 4-х поставах».
Поставом называлась пара мельничных жерновов или вальцов, один из которых был неподвижен, а другой вращался на нём, размалывая зерно. Соответственно, в Свечах в ту пору была мельница с четырьмя такими устройствами.
В фонде канцелярии рязанского губернатора Государственного архива Рязанской области хранится датированное январём 1877 г. прошение дворянина Таптыкова к и. о. губернатора Волкову о взыскании оброка с крестьян имения его
Михайловского уезда села Свечи.
К сожалению, в нашем распоряжении нет инициалов «дворянина Таптыкова», подавшего прошение. Свечинскому помещику Петру Прокофьевичу Таптыкову в 1877 году должно было быть уже 89 лет. Сложно сказать, дожил ли он в
действительности до этого возраста. Доподлинно известно, что он здравствовал по состоянию на 1867 год – дату рассмотрения съездом Мировых посредников проекта разверстания господских земель, – когда ему было 79 лет. В любом
случае П. П. Таптыков прожил долгую жизнь. Но идёт ли в прошении 1877 года к губернатору речь о нём или же об одном из его сыновей, например, губернском секретаре Дмитрии Петровиче Таптыкове, установить не представляется
возможным.
Прошение относится скорее уже не к селу Свечи, а к деревне Новые Свечи, точнее, заявлено в отношении её жителей, выселенных П. П. Таптыковым из Свечей при отмене крепостного права. Тем не менее суть его интересна и
показательна: «Крестьяне несколько лет не платят мне оброка, и его числится в недоимке за ними (с 1874 г. по первую половину 1877 г.) 3497 руб. 51 коп». Т. е. речь идёт о том, что крестьяне не выплачивают выкупную стоимость
земли. Таптыков просит «понудить исправника взыскать оброк и внушить соблюдать правила для временнообязанных крестьян относительно своевременности платежа оброков».
И. о. губернатора предписал Михайловскому исправнику взыскать оброк. Исправник рекомендовал приставу собрать недоимку, а «в случае неуплаты – собрать хлеб с надельной и арендной земли из расчёта 98 копен ржи, 20 копен овса,
продать скот и описать имущество крестьян (по умолоту ржи – 149 четвертей и овса 12 мер из копны – 29,5 четвертей)».
Но выяснилось, что «хлеба с урожая недоставало не только для продовольствия семей крестьян (258 человек обоего пола), но и на половину посева». Михайловский исправник в своём донесении губернатору сообщил, что помещик Таптыков
«сам взял с крестьян все лучшие их лошади и коровы, потом два раза были проведены продажи их имущества и остальной скотины, … дана в надел их самая плохая напольная и никогда не навоженная земля, … она не даёт им никаких
доходов и не вознаграждает даже их труды по обработке …. Многие крестьяне по неимению лошадей и семян не обрабатывают весенние земли, и сдать их в аренду невозможно за какую бы то ни было цену, но не находилось желающих дорого
взять оную, поэтому земля весенних посевов остаётся несеянной, а на землю под осенний посев дают на одну душу от трёх до одного рубля».
При личной проверке исправник установил, что «большая часть домохозяев сейчас не имеет хлеба для пропитания своих семейств, … некоторые живут в чужих избах. 13 семейств даже не имеют домов. Поэтому нет возможности взыскать с
крестьян такой огромной суммы».
В итоге было принято постановление и. о. губернатора «не разрешать продажу описанного хлеба …. Довести до Таптыкова, что крестьяне его настолько бедны, что если продать их имущество, то оным даже невозможно пополнить
числящуюся на них недоимку по казённым сборам, ибо крестьяне эти пришли в … бедственное положение через продажу их имущества за два раза арендуемую у него землю».
Неплатежи временнообязанных крестьян были явлением довольно распространённым, но ситуация в Свечах всё-таки выглядит особенно печальной. Как будет показано дальше, размер всевозможных крестьянских задолженностей как в Новых,
так и в старых Свечах в переложении на душу населения был просто колоссальным, на уровне худших показателей по уезду. Свечинские крестьяне были бедны. Можно предположить, что в том числе и это обстоятельство неблагоприятно
сказалось на дальнейшем развитии села.
Это прошение к губернатору – самый поздний из известных источников, в которых упоминаются Таптыковы. Дальнейшая история села Свечи не связана с этой фамилией.
Необходимо пояснить, что в конечном счёте для деревни, образованной крестьянами, выселившимися из села Свечи, утвердилось название Новые Свечи.
Что касается села, из которого произошло выселение и которому посвящён этот сайт, то название оставалось прежним: Свечи. Старыми Свечами официально их назовут гораздо позднее. Применительно к концу XIX века во избежание
путаницы их можно называть старыми разве что с маленькой буквы, для понимания: старые Свечи.
Здесь и далее под Свечами мы будем понимать именно старые Свечи.
Метрическая книга за 1896 г.
По сведениям, полученным из Метрических книг свечинской церкви, в Свечах в этот период проживали дворянин Николай Иванович Филиппов (1877, 1881 гг.) – вероятно, сын Ивана Минаевича Филиппова, – а также два брата: билетный
солдат из дворян Дмитрий Фёдорович Филиппов (1896 г.) и неслужащий дворянин Пётр Фёдорович Филиппов, являвшиеся, вероятно, сыновьями Фёдора Трофимовича Филиппова.
В 1877 году родился Михаил Николаевич Филиппов, – возможно, сын Николая Ивановича Филиппова.
А 13 августа 1896 г. у Петра Фёдоровича Филиппова и его жены Ольги Ивановны родился сын
Павел Петрович Филиппов.
Из Метрической книги за 1896 год также усматривается, что в Свечах проживали
Зоя Васильевна Дамова
– дочь михайловского купеческого сына, почётного гражданина Василия Сергеевича Дамова – и её мать (жена Василия Сергеевича Дамова) Ольга Борисовна Дамова.
У мещанина Василия Степановича Низовского в 1877 году в Свечах родился сын
Михаил Васильевич Низовский, а у его двоюродного брата Фёдора Ивановича – сыновья Кузьма Фёдорович,
Филипп Фёдорович, Степан Фёдорович и (возможно) Иван Фёдорович Низовские.
В 1880-х годах в Свечах родились
Сергей Кузьмич и
Степан Кузьмич
Низовские. Относительно их происхождения есть две версии: либо они дети Кузьмы Фёдоровича Низовского (сына Фёдора Ивановича), либо же Кузьмы Ивановича Низовского, который, согласно Метрической книге 1896 года, тоже проживал в
Свечах и являлся, возможно, братом Фёдора Ивановича.
В 1886 году вышел Сборник статистических сведений по Рязанской губернии с описанием селений и общин и статистическими таблицами об их экономическом положении по состоянию на 1885 год.
Вот так в этом Сборнике описаны Свечи:
«Село Свечи.
Расположено на пригорке. От г. Михайлова на расстоянии 10,5 вёрст.
Община крестьян, бывших г-на Ржавского.
Землевладение общинное. Земля поделена при отрезке надела в 1862 году по числу ревизских душ. Делить землю на наличные души не думают.
Пахотная земля в двух местах: два поля под усадьбами, а третье за чужим полем, куда отрезан прогон для скотины, очень узкий. Деревня поселена на краю своей надельной земли, имеющей фигуру неправильного треугольника.
Самые дальние полосы на расстоянии полуверсты от селения. По своему качеству пахотная земля разбита на 6 участков, так что в каждом поле приходится на душу 2 лоскута, шириной около 5 саженей [11 м.], а длиной в 60
саженей [128 м.]. Почва чернозём. Пашни ровные. Луга посредственные, по сухой лощине среди поля. Выгон очень мал и сух. Прогон скота неудобен. Пар засевается весь. В год унавоживается около 1,5 десятин [1,6 га] из 6
десятин [6,5 га] пара.
Из 6 дворов общины только два обрабатывают наделы сами; остальные – два двора сдают их за подати, а два обрабатывают свои наделы наймом, с платой по 6 рублей. Арендной земли 4 десятины [4,4 га], на один посев по 13
руб. за десятину [1,1 га].
Топят круглый год соломой.
Сбыт хлеба в г. Михайлове.
Промыслы земледельческие. Трое живут в работниках в ближайших селениях, а один в Москве на огородах. Один двор снимает под обработку 2 десятины [2,2 га] за плату 10 руб. 50 коп.
В селе 3 колодца. Вода хорошая и в достаточном количестве».
Трудно сказать, насколько буквально следует воспринимать запись о топке соломой. Но вот то, что селяне топили печки хворостом, старожилы, действительно, вспоминали.
Хворост представлял собой мелкие деревья. За ним ходили в лес, оттуда тащили на себе целые связки сушняка. Потом их рубили и складывали в кучу. Кучи с одного похода хватало семье дня на три. Поскольку за сухим хворостом ходили
многие, все свечинские леса были чистыми и хорошо проветривались, не было грязных завалов и бурелома.
Из статистических таблиц Сборника усматривается, что численность населения Свечей по 10-й ревизии (1858 год) якобы составляла 14 человек: 8 мужчин и 6 женщин. Но следует понимать, что это только крестьянское население, без
мещан и дворян, которых проживало в Свечах довольно много, но которые данным Сборником не охвачены.
Точнее, это крестьяне одного из помещиков – П. Н. Ржавского (в Сборнике ошибка: фамилию помещика следует читать не «Ржевский», а «Ржавский») – на момент накануне отмены крепостного права, когда в Свечах также проживали ещё и
не выселившиеся крестьяне П. П. Таптыкова.
В 1885 году в Свечах было уже 26 крестьян, – налицо большая прибыль населения (86%) на фоне соседних сёл и деревень. Объяснение этому есть: всё-таки после выселения в старых Свечах крестьян осталось мало, было большое
количество пустых дворов, которые так или иначе кем-то заполнялись. Могло появиться и пришлое население. Возможно, кто-то вернулся из Новых Свечей, – там прибыль населения показана совсем небольшая.
Крестьянских семей в 1885 году в Свечах было 6, семьи небольшие, – в среднем по 4 человека, из них один или два – работники.
Грамотных крестьян в Свечах не было. А вот в Новых Свечах таковых имелось 6,5%, что довольно много.
Учащихся не имелось, поэтому в школу, видимо, никто не ходил.
При этом надо отметить, что приписаны Свечи были к двухклассной школе Министерства народного просвещения, которая находилась в Макове2. Помимо этого, в Стрелецких Выселках располагалась земская школа.
Во всём селе у крестьян было 4 рабочих лошади (четыре двора безлошадные и два с двумя лошадьми), 2 коровы, 4 телёнка, 7 овец. Свиней в тот момент не держали. У четырёх из шести дворов не было ни лошадей, ни коров. Пчелиных
колод не держали.
Из 6 семей избы имели только 4. Все четыре избы – деревянные, крытые соломой. Две избы топились по-белому, две – по-чёрному, т. е. без дымохода: дым, выйдя через устье из печи, поднимался вверх к потолку и тонким слоем
двигался к открытому под потолком оконцу.
Две избы были площадью до 6 аршин, две других – 6-8 аршин. Здесь нужно пояснить, что такое шестиаршинная изба, поскольку в литературе этот термин часто интерпретируется неправильно. Шестиаршинная изба – это квадратная изба,
сложенная из брёвен длиной 6 аршин. Соответственно, шестиаршинная изба имела внутреннюю площадь порядка 15 кв. метров. Две избы в Свечах были такими или даже меньше. А изба в 6-8 аршин (две другие) – это, соответственно,
примерно 21 кв. м.
В целом вырисовывается такая картина: из шести крестьянских семей две жили относительно хорошо – не самые маленькие избы, топящиеся по-белому, на семью по две лошади и корова, – две семьи жили бедно – маленькие избы,
топящиеся по-чёрному, без лошадей и коров – и две семьи не жили, а сводили концы с концами, не имея возможности даже построить дом.
Сумма годовых оброчных, выкупных платежей, государственных платежей и сборов на десятину надела и на одного крестьянина в старых Свечах была одной из самых низких по уезду. В то же время обращает на себя внимание огромный
размер недоимки. Впрочем, поскольку недоимка показана в Сборнике по селу Свечи и деревне Новые Свечи совместно, т. е. одним числом, можно предположить, что касается она в основном крестьян Новых Свечей, бывших П. П. Таптыкова, бедственное положение которых было освещено выше.
Заметим, что вообще во многих источниках того времени статистика показывалась по Свечам и Новым Свечам совместно, что может говорить, как сказали бы сейчас, о незавершённости юридического оформления деревни Новые Свечи как
населённого пункта (это предположение, как вариант).
Кстати, согласно тому же Сборнику фактически Новые Свечи выселились лишь в 1875 году. Таким образом, очевидно, волокита, разного рода препирательства и выяснения отношений длились ещё 7 лет после 1868 года, обозначенного
Михайловским съездом Мировых посредников для переезда крестьян на новое место.
В Сборнике содержатся и другие интересные сведения.
Весьма вероятно, что крестьяне, бывшие П. Н. Ржавского, оставшиеся в Свечах, или часть из них в дальнейшем получили фамилию Трушкины.
Необходимо отметить любопытную и весьма редкую особенность, которую имели Свечи в конце XIX века после отселения крестьян, бывших П. П. Таптыкова: большинство населения села было мещанско-дворянским. Крестьяне составляли
меньшинство. Такое положение дел сохранялось несколько десятилетий.
С 1865 года начинают выходить Рязанские епархиальные ведомости – официальное печатное издание Рязанской епархии.
За 1888 год в них содержится некоторая интересная информация.
Согласно Журналу рязанского епархиального съезда депутатов духовенства, было выявлено, что некоторые церкви не закупают свечи на епархиальном свечном заводе. В качестве таких нарушителей в Михайловском уезде названа церковь
села Свечи, а также церкви сёл Рачатники, Стрелецкие Выселки, Новопанское, Пушкарские Выселки, Свистово и Татарское, а в г. Михайлов – Покровская и при девичьем монастыре, в связи с чем съезд просил «его высокопреосвященство
поставить на вид старостам и причтам означенных церквей неблаговидность и незаконность приобретения свечей для их церквей помимо епархиального завода».
Учитывая курьёзность того обстоятельства, что в церкви в Свечах не оказалось «нужных» свечей, позволим себе небольшое лирическое отступление с целью осветить свечной вопрос подробнее.
Видимо, работа епархиального свечного завода представляла собой в те годы важное мероприятие епархиального значения, потому как в 1889 году история со свечами получила продолжение. В Обозрении рязанской епархии
высокопреосвященнейшим Феоктистом, архиепископом рязанским и зарайским, отмечено следующее:
«Попечительному архипастырю … странным и непонятным представлялось, что при всём усердии, при всей похвальной ревности о величии и красоте храмов Божьих нередко портилось недоброкачественными свечами то, что стоило
немалых денег.
Бесспорно верно, что на епархиальном свечном заводе приготавливаются свечи из чистого пчелиного воска. Епархиальный завод для того и открыт, чтобы … дать возможность иметь в церквях самую доброкачественную свечу. Но
несмотря на это очень многие церковные старосты как-то неохотно покупают свечи с епархиального завода, смотрят на это как бы на какую-то подневольную повинность, стараясь взамен этого приобретать всякую свечу без
разбора, какая под руку попадётся, лишь бы подешевле. Вследствие этого местные торговцы не заставляют себя долго ждать, являются со своими услугами на место и снабжают церкви своим «товаром». Тут фигурируют
свечеторговцы мурминские, липецкие и тому подобные, для которых приятно получить 20-24 руб. за 1 пуд свечей, стоящий 11-13 руб.
Эти свечи (поддельные) издают при горении тяжёлый запах, вызывают перхоту и кашель, наконец, сильно коптят. Понятно, что вся копоть и гарь ложится толстым слоем на иконах, на позолоте и на стенах и через это церковь
делается чёрною, закопчённою в 4-5 лет, тогда как при хороших свечах она соблюдена была бы на 20 лет; кроме того, недоброкачественные свечи сгорают вдвое скорее чистых восковых.
Таким образом, дешевизна свечи прельщает многих старост, но что они приносят Богу жертву нечистую, и что в одном соблюдают выгоду, а в другом – несравненно больший убыток причиняют церкви – об этом много старосты не
думают. Странно и удивительно, как это старосты церковные доселе не придут к осознанию несомненного достоинства и очевидной пользы от свечей епархиального завода сравнительно пред свечами разных торговцев, хотя первые
свечи несколько и дороже.
… Против этого обычная отговорка та, что в церквях большею частью бывают жертвованные свечи, за достоинство которых нельзя отвечать, и не принять которые нельзя. Положим, так, … но в таком случае, ревнуя о благе
церкви, можно всякому доброхотодателю разъяснить, что Богу жертва должна приноситься чистая, что в этом святом деле не место мелкому расчёту. … Вследствие всего этого высокопреосвященнейший владыка во время ревизии, …
если встречал в какой церкви недоброкачественные свечи, убеждал церковных старост и священников не оскорблять Господа Бога жертвою нечистою и не наносить вреда и ущерба интересам церковным через соблюдение самых
незначительных выгод в покупке свечей».
Возникает, однако, подозрение, что по крайней мере для епархиального завода экономическая составляющая распространения свечей «из чистого воска» имела, как минимум, не меньшее значение, чем нравственная и вопрос поддержания
чистоты церковного убранства: проблема «правильных» и «неправильных» свечей обсуждалась почти ежегодно, и в 1890 году рязанский съезд духовенства в ответ на новый призыв епархиального свечного завода посоветовал ему заниматься
бизнесом эффективнее:
«Правление свечного завода … открывало склады свечей по некоторым городам и селениям епархии, ожидая от этого усиления торговли ими. Но склады эти не оправдали возлагаемых на них надежд, напротив, они служили
препятствием к развитию торговли свечами. Церковные старосты стали уклоняться от покупки свечей прямо с завода под тем предлогом, что они будто берут их на складах. А между тем на складах товар лежал год и более
нераспроданным и портился. … Ввиду вышеизложенного в докладе предлагается съезду уничтожить склады по селениям ….
Обсудив дело всесторонне, съезд пришёл к заключению, что если склады свечного завода … не исполнили своего назначения, то отсюда ещё не следует, что они бесполезны. Дело объясняется тем, что … само правление по
отношению к ним не имело определённых инструкций и правил для своей деятельности. Что ж удивительного, если в деле не оказалось порядка.
Наблюдение показывает, что конкуренция частных торговцев свечами сильно бьёт наш свечной завод. Каким оружием? Главным образом, тем, что ищет покупателя, а для сего создаёт всякие удобства для сношения с ним. Она
избирает какое-либо бойкое по торговле место и устраивает лавочку; если же в какой-либо местности не найдётся такого пункта, она возит свой товар по сёлам, изображая из себя подвижную лавку».
Согласно Расписанию городских и сельских приходов, церквей и причтов Рязанской епархии, составленному в 1870-е годы, церковь в Свечах значилась приписной к Помозовскому приходу.
В то же время по сведениям И. Добролюбова1
по состоянию на 1884 г. Троицкая церковь в Свечах являлась приписной к селу Макову.
А согласно Расписанию городских и сельских приходов, церквей и причтов Рязанской епархии, опубликованному в Рязанских епархиальных ведомостях за 1888 г., в Михайловском уезде имелся Свечёвский приход с Троицкой церковью и
причтом в составе священника и псаломщика.
По данным Рязанских епархиальных ведомостей, Фёдор Борисович Покровский, остававшийся в Свечах иереем, в 1872 году был награждён набедренником, в 1876 или 1877 гг. – утверждён духовником по благочинию священника села Жмурова
Михайловского уезда Андрея Ковчегова.
Павел Матвеевич Ладин был дьячком до 1872 года, после чего по своему прошению перемещён на дьячковское место в село Агибалово Михайловского уезда.
В том же году сменился церковный староста: вместо крестьянина Афанасия Егорова им с 1872 года стал временнообязанный крестьянин князя Голицына Козьма Комаров. Его, в свою очередь, в 1875 году сменил крестьянин князя Голицына
Сергей Русаков, остававшийся старостой по 1879 год.
С Фёдором Покровским при церкви в этот период были также заштатный причетник Адриан Газов (1872 г.), временно допущенный до исполнения должности причетника с предоставлением права пользоваться половиной причетнического дохода,
и сверхштатный причетник дьячок Михаил Никольский (1877 г.). Последнего в 1878 году переместили на штатную псаломщическую вакансию в село Матвеевка Пронского уезда.
Самого священника Фёдора Покровского в 1878 году переместили в село Зайчино. Он умер в 1886 году.
В 1890 году церковным старостой был назначен крестьянин деревни Свечинские Выселки (Новые Свечи) Иван Белов. В том же 1890 году на священническую вакансию по прошению определили регента архиерейского хора, окончившего курс
семинарского учения, Василия Топкина. Однако в этот же год он был перечислен от церкви села Свечи к Ильинской церкви г. Рязани.
Далее, судя по всему, в Свечи определили протоиерея Иоанна Аннина, упоминающегося с 1896 г.
Также с 1896 г. упоминается священник Пётр Успенский.
Кроме этого, при церкви в Свечах в это время были дьякон Дмитрий Домов и псаломщик Павел Черкасов (1896 г.).
По данным раздела «Официальные епархиальные известия» Рязанских епархиальных ведомостей за 1890 год причту и церковному старосте Свечей было разрешено (видимо, в ответ на их просьбу) построить деревянную ограду вокруг церкви.
1Историко-статистическое описание церквей и монастырей Рязанской епархии, ныне существующих и упразднённых / И. Добролюбов. Зарайск, 1884. 2
Атлас начальных школ Рязанской губернии. Михайловский уезд (приложение к XII тому сборника статистических сведений по Рязанской губернии) / Издание Рязанского Губернского Земства. Типо-литография И. Д. Малашкина. Рязань,
1889.
