1800-1857 годы

Духовная роспись 1804 года

Духовная роспись 1816 года

Духовная роспись 1825 года

Духовная роспись 1842 года

Из Духовных росписей за 1804, 1816, 1825 и 1842 годы и работы И. Ж. Рындина³ можно заключить, что в Свечах в этот период жили следующие помещики:

– дворянин Василий Николаев (1825 г., 18 лет);

– подканцелярист Иван Родионович Ценин (1804 г., 36 лет);

– дворянин Ефим Яковлев (1825 г., 31 год, и 1842, 47 лет);

– вдова Степанида Иванова (1825 г., 70 лет);

– вдова Пелагея Савина (1825 г., 41 год).

Дементий Трофимович Соболев к 1800-му году умер, и его поместье отошло детям, дворянам Арефию Дементиевичу Соболеву и Евлампию Дементиевичу Соболеву. В 1804 году Арефию Дементиевичу было 38 лет, Евлампию Дементиевичу – 45. Как и их отец, они жили в Свечах (являлись на исповедь в свечинскую церковь).

23 мая 1805 года Евлампий Дементиевич продал свою часть поместья брату и Арефий Дементиевич, таким образом, увеличил свои владения¹. В дальнейшем его поместье перешло к сыну, Михаилу Арефьевичу Соболеву. На этом род Соболевых в Свечах обрывается.

Дворяне Варфоломей Петрович Филиппов и его племянник, Минай Фёдорович Филиппов, в 1804 году здравствовали и продолжали жить в Свечах; первому было 73 года, второму – 48 лет. К 1809 году Варфоломей Петрович, вероятно, умер.

Минай Фёдорович в 1816 году упоминается в качестве подпоручика. Он умер в преклонном возрасте в интервале между 1816 и 1842 годами. Поместье его перешло к сыновьям, дворянину Ивану Минаевичу Филиппову и неслужащему дворянину Трофиму Минаевичу Филиппову.

Известно, что Иван Минаевич Филиппов, как и его предки, продолжил жить в Свечах. В 1842 году ему было 38 лет.

Также в Свечах проживал Николай Андреевич Филиппов, сын ещё одного Филиппова – Андрея Ивановича, имевшего владения в Свечах в прошлые годы. В 1816 году Николаю Андреевичу было 40 лет.

В Свечах продолжали жить вахмистр Иван Петрович Калемин (Кармалин?) (1804 г., 35 лет) и дворянин Деонис (Денис) Корнеевич Свиридов (в 1804 году ему было 47 лет), здравствовавший, как минимум, до 1825 года.

Имели в Свечах владения, но сами жили, скорее всего, где-то в другом месте:

– ротмистр Александр Прокофьевич Иевлев (1804 г.);

– полковник Алексей Васильевич Казначеев (1804 г.);

– Прасковья Алексеевна Анникова (1804 г.);

– Ирина Ивановна Воронцова (1816 г.);

– Мария Алексеевна Измайлова (1816 г.);

– Алексей Андреевич Кармалин (1804 г., 1809 г.);

– Кармалина (1825 г.);

– князь Кропоткин (1825 г.);

– Мария Алексеевна Мясоедова (1804 г.);

– Акулина Ильинична Суворова (1804 г., 1816 г.);

– Уланова (1825 г.);

– Настасья Борисовна Ценина (1825 г.).

К 1800-му году владение Николая Васильевича Лодыженского перешло к его сыну, Василию Николаевичу Лодыженскому. В 1804 году Василий Николаевич упоминается как майор.

Наумов Иван Васильевич (в 1844 году коллежский асессор) упоминается в качестве владельца в 1825, 1844 годах. Он был женат на Александре Ивановне Наумовой (в девичестве Цениной), владевшей в 1844 году отдалёнными территориями Свечей¹. Александра Ивановна, возможно, была дочерью жившего в Свечах подканцеляриста Ивана Родионовича Ценина, и на неё была записана земля, перешедшая с ней в качестве приданого.

Владения в Свечах также имели титулярный советник Максим Васильевич Уланов (1842 г., 1844 г.) и статский советник Павел Васильевич Уланов (1844 г., отдалённые территории). Несмотря на общее отчество, братьями они не были.

Майор Дмитрий Степанович Селезнёв к 1804 году получил владение своего отца, Степана Петровича Селезнёва, и сохранял его, как минимум, до 1816 года.

Ещё в Свечах в этот период были Ржавские: подпоручик Николай Васильевич Ржавский (1804 г.), его жена Анна Сергеевна Ржавская (1816 г., 1844 г.), унаследовавшая, судя по всему, поместье мужа, и их сын, Павел Николаевич Ржавский (1842 г., в 1844 г. – штабс-капитан).

В 1816 году в числе владельцев упоминается также Екатерина Сергеевна Ржавская.

В Свечах они не жили, но, скорее всего, бывали наездами.

В дальнейшей истории Свечей эта династия будет отмечена особо.

Время не донесло до нас особенностей быта и чаяния жителей Свечей в канун Отечественной войны 1812 года. Не представляется возможным сегодня установить, был ли кто-либо из уроженцев села на полях той войны.

Но одно упоминание всё же сохранилось: в 1812 году будущий свечинский помещик Пётр Прокофьевич Таптыков поступил во 2-й Казачий полк Рязанского ополчения¹.

На тот момент ему было 24 года. Может быть, он уже тогда владел Свечами, а может быть, стал владельцем сразу после окончания войны. Из Духовных росписей усматривается, что земля и души в Свечах у него появились между 1804 и 1816 годами.

П. П. Таптыков – личность, о которой следует сказать особо. Разделив в 1799 году с братьями и сёстрами основное имение отца в селе Ногино Рязанского уезда (по другим сведениям – Назино Ряжского уезда), где в дальнейшем им будет основан конезавод, П. П. Таптыков и в Свечах завёл огромные по местным меркам владения, возможно, скупив их у нескольких прежних владельцев. Например, где-то в это же время в Свечах оканчивается династия Соболевых.

П. П. Таптыков единолично владел практически всей землёй, находившейся непосредственно в границах села, на протяжении десятков лет и имел порядка 250 крепостных душ. После 1842 года он упоминается в качестве «поручика и кавалера».

Как и Ржавские, П. П. Таптыков, вероятно, большую часть времени проводил не в Свечах, однако бывал в селе наездами.

Из всех известных помещиков Свечей за все времена его вклад в историю села является наиболее значительным.

В 1844 году было проведено межевание между владельцами Свечей, в результате чего составлен следующий План.

План Генерального межевания 1844 г.

В первую очередь, конечно, обращает на себя внимание иная, по сравнению с 1772 годом, конфигурация прудов: восточного (третьего) пруда, располагавшегося между Песочным лесом и Баклушами, нет, зато появился маленький водоём к западу от центрального пруда. В дальнейшем на протяжении истории количество и расположение прудов будут меняться ещё неоднократно.

Вытекающая из прудов речка, как и на Плане 1772 года, названа Лукьянинкой (Лукьяновкой). Корректность названия вызывает сомнения, поскольку действительно существующая в Михайловском районе речка Лукьяновка протекает далеко от Свечей, а эта, берущая начало в свечинских прудах, по многочисленным более поздним источникам известна как Кубылинка.

Впрочем, и некоторые другие имеющиеся на Плане географические наименования не в полной мере соответствуют наименованиям Плана 1772 года, хотя и созвучны.

На севере от села леса поубавилось, а с юга и востока его по-прежнему много.

Сверху, на межевом штемпеле, посередине орла виден екатерининский девиз Генерального межевания: «Каждый при своём».

Ниже приводится полная расшифровка текстовой части Плана.

На Плане можно увидеть надпись, сделанную собственноручно помещиком Петром Прокофьевичем Таптыковым:

А вот рука будущего свечинского помещика Павла Николаевича Ржавского:

Из Плана усматривается ещё несколько персоналий владельцев отдалённых территорий Свечей в тот период:

– князья и поручики братья Николай Григорьевич Голицын и Яков Григорьевич Голицын;

– жена майора Мария Андреевна Булатова;

– Серовы;

– дочь действительного статского советника Анна Николаевна Хомякова.

Старостой села Свечи из крестьян в этот период был Павел Трофимов. Также упоминается староста сельского общества (у помещиков Ржавских) Владимир Гордеев.

В 1845 году стараниями Петра Прокофьевича Таптыкова в Свечах была отреконструирована церковь². По сведениям И. Добролюбова, при ней значилось усадебной земли 3,3 га и пахотной земли давнего церковного происхождения 36,4 га; «в состав прихода, кроме села, входит деревня Зинеева [Зикеево]».

Отметим, однако, что деятельность П. П. Таптыкова в целом и его наследие как одного из главных персонажей истории Свечей не получается назвать светлыми.

М. В. Бабкин³ по рассказам старожилов упоминает о случаях жестокого обращения с крестьянами, граничащего с пытками, подробности которого описывать на страницах данного сайта было бы неделикатно. В дальнейшем мы затронем и другие связанные с П. П. Таптыковым обстоятельства, не пошедшие, как представляется, на пользу селу и его будущему.

По священнослужителям из Духовных росписей и описания И. Добролюбова² усматривается следующее.

Пётр Макаров оставался иереем свечинской церкви до 1812 года, после чего в возрасте 56 лет его вывели за штат. В 1804 году при церкви с ним был дьячок Дмитрий Фёдоров.

Новым священником 13 апреля 1812 года в возрасте 22 лет был рукоположен Яков Петрович Свечинский. При церкви с ним находился дьячок Яков Ильин. Илья Захаров, упоминающийся пономарем ещё при священнике Фёдоре Иванове, оставался таковым, как минимум, до 1816 года, после чего в Свечах его сменил (или присоединился к нему) молодой пономарь Константин Никитин. В 1825 году пономарем упоминается Родион Козьмин.

Дьякон Михаил Фёдоров, упоминающийся ещё при священнике Фёдоре Иванове, пробыл в Свечах в качестве такового, как минимум, до 1825 года.

Яков Петрович Свечинский оставался иереем в Свечах до 1838 года.

30 января 1838 года священником стал Фёдор Борисович Покровский. На тот момент ему было 25 лет. При церкви с ним, как минимум, до 1842 года были пономарь Родион Козьмин и дьячок Яков Ильин.

Также в 1842 году упоминается вдовствующая попадья Пелагея Дементьева.

В 1850 году или немного позже была выпущена топографическая межевая карта Рязанской губернии, составленная под наблюдением замечательного российского картографа генерал-лейтенанта А. И. Менде.

Так выглядели Свечи в то время согласно этой карте в масштабе 1 верста в дюйме:

Карта Менде

Карта Менде, двухвёрстка

Также была выпущена карта масштаба 2 версты в дюйме.

Если верить карте, к 1850-м годам площадь лесных массивов возле Свечей ещё поубавилась и они в общем и целом стали соответствовать нынешним Мирскому лесу, Песочному и Баклушам, разве что Мирской на карте вытянут на северо-запад и всё ещё соединяется с селом.

Интересно, что только Мирской лес на карте назван лесом, а Песочный и Баклуши показаны кустарниками, как и ближний край Маковского леса. На более ранней карте – Плане Генерального межевания XVIII века – эти места показаны как леса, поэтому найти объяснение кустарнику непросто. В качестве предположений можно выдвинуть несколько вариантов, вплоть до ошибки или допущения составителей карты, но ни один из них нельзя назвать приоритетным, поэтому и обсуждать их мы не будем.

Также на карте показаны деревянная церковь, господские дом и сад, Пастуший родник на Огольце.

Можно заметить, что основная дорога, соединяющая северную и южную части села, шла тогда по плотине верхнего пруда, а не нижнего, как это сложилось затем в XX веке.

¹ Материалы по истории и генеалогии дворянских родов Рязанской губернии / Рындин И. Ж. Рязань, 2006.
² Историко-статистическое описание церквей и монастырей Рязанской епархии, ныне существующих и упразднённых / И. Добролюбов. Зарайск, 1884.
³ Михайловская волость и город Михайлов Рязанской губернии. Сжатый естественно-географический и историко-экономический краеведческий очерк, стр. 35 / Бабкин М. В., 1929.